По мнению многих серьезных критиков, секрет успеха “Гарри Поттера” в органическом соединении классической традиции романа воспитания с массовым “экшном” и творчески переработанным фэнтэзийным началом. 

Давно и много говорено о мощной пропитке “Гарри Поттера” английской классической прозой, школьными повестями, сентиментальными романами, энергией эпоса Толкиена и Льюиса et cetera. Но есть в книгах Роулинг и еще одна составляющая, притягивающая к ней читателя, – безошибочное и достоверное (в отличие от ее предшественников) проникновение в детскую психологию.

На самом деле, внимательное чтение роулинговского цикла полезно не только детской аудитории, но и учителям, и родителям, так как продемонстрированная Роулинг логика личностного развития ребенка вполне применима к обычной российской реальности.

Теория привязанности

Что у Роулинг прорисовано замечательно, так это почти хрестоматийная сейчас, но прежде в России не очень-то известная теория привязанности, сформулированная английским психологом Джоном Боулби. Вкратце ее содержание состоит в том, что ребенку для полноценного личностного развития жизненно необходимо создать доверительные, надежные отношения со значимым взрослым, причем данные отношения начинают определяться буквально с момента рождения.

Присутствие значимого взрослого способствует формированию у ребенка базового доверия к жизни – залога гармоничного взросления и умения выстраивать отношения с другими людьми.

Если подобные отношения у ребенка не сформировались либо были испорчены, прерваны и деформированы, специалисты вводят понятие “травмы привязанности”. Скажем, травма потери так или иначе вторгается в жизнь по крайней мере четырех героев саги – собственно Гарри, Невилла Лонгботтома, Полумны Лавгуд и… лорда Волан-де-Морта. 

Эти четыре истории позволяют наглядно проиллюстрировать значение первого года жизни ребенка как периода, ответственного за формирование пресловутого базового доверия. 

Судите сами: в то время как Гарри был любимым и желанным сыном Лили и Джеймса, о нем заботились, его “заряжали” любовью, Волан-де-Морт оказался типичным отказником, сразу же после рождения лишенным родителей. В отличие от счастливой в браке “ресурсной” Лили, Меропа, отвергнутая собственной семьей и Томом Реддлом, никакой заботы новорожденному сыну дать не могла. 

В итоге Гарри, несмотря на перенесенную травму потери и последующее пренебрежение в семье Дурслей, оказался способен к привязанности (хотя его недоверчивость, подозрительность, плохая способность “читать” окружающих и ожидание подставы даже от друзей – очевидные следствия пережитого в детстве стресса). 

У Волан-де-морта же базового доверия к жизни так и не сформировалось:

“– А Волан-де-Морт так никогда и не узнал о Дарах Смерти?

– Думаю, что нет. Ведь он не узнал Воскрешающий камень, когда превращал его в крестраж. Но даже узнай он о них, Гарри, я сомневаюсь, что его заинтересовало бы что-нибудь, кроме палочки. Он подумал бы, что не нуждается в мантии-невидимке, а что до камня, кого он стал бы возвращать из царства мертвых? Он боится мертвых. Он ведь никого не любит…”

В свою очередь, Невилл и Полумна лишились родителей, но остались с близкими людьми в прежней, привычной семейной системе: Невилла воспитывает его бабушка, а Полумну – отец. Поэтому несмотря на то, что последствия пережитого дают о себе знать (у Невилла это чрезмерная неуверенность в себе, низкая самооценка, что свойственно детям-сиротам, у Полумны – отрыв от действительности, уход в мир фантазий), в целом они благополучно адаптированы в Хогвартсе – и чаша ресурса (еще одно психологическое понятие) в их случае явно перевешивает чашу травмы.

Семейная система

Там, где заходит речь о привязанности, естественно заговорить и о семье, в которой привязанность формируется. Психологи отмечают четыре типа семейной системы, которые складываются из комбинаций четырех разных качеств: ригидность (жесткая упорядоченность) и хаотичность, слияние и отстраненность.

Что представляют собой эти четыре типа, очень удобно объяснять как раз на примере семей в “Гарри Поттере”, где все изначальные разновидности представлены в исчерпывающей полноте.

Например, случай Дурслей отлично иллюстрирует все опасности ригидной слившейся семьи: чрезмерная упорядоченность жизни, агрессивное деление на своих и чужих, выталкивание чужеродного элемента… 

Ригидная слившаяся семья особенно сопротивляется переменам: любое изменение привычного хода событий подрывает чувство безопасности, обеспечиваемое строгим порядком и тщательным соблюдением внешних границ. 

Отсюда, кстати, берут начало и маниакальная чистоплотность тети Петунии, и отчаянная нелюбовь Гарриных родственников ко всему необычному, выпадающему из рамок среднестатистического стандарта:

“Мистер и миссис Дурсль проживали в доме номер четыре по Тисовой улице и всегда с гордостью заявляли, что они, слава богу, абсолютно нормальные люди. Уж от кого-кого, а от них никак нельзя было ожидать, чтобы они попали в какую-нибудь странную или загадочную ситуацию. Мистер и миссис Дурсль весьма неодобрительно относились к любым странностям, загадкам и прочей ерунде…”

В такой семье, конечно, ребенку-сироте адаптироваться непросто.

Второму типу семейной системы – семье слившейся и хаотической – в саге о Гарри Поттере соответствуют Ксенофилиус и Полумна Лавгуд. Их отношения отличаются редкой теплотой, однако постороннему в этом доме, где на стенах развешены рога взрывопотамов, а из старомодного печатного станка “непрерывным потоком” лезут выпуски колдовского журнала “Придира”, находиться не очень комфортно. 

Впрочем, отец и дочь Лавгуды отлично понимают друг друга, а осуждение посторонних их мало волнует.

Пример семьи ригидной и отстраненной – семья Малфоев. Под полной внешней благопристойностью в ней скрывается холодность и безразличие к чувствам друг друга – взять хотя бы первый услышанный нами диалог Драко и Люциуса в лавке Лютного переулка: “Руками ничего не трогай… Заладил свое! Ты мне уже сто раз это говорил” и т. д. 

Внимание и теплота в семье Малфоев подменяется материальными затратами – не случайно в той же “Тайной комнате” оба Малфоя так вызывающе троллят Уизли, чувствуя, что у этих смешных небогатых людей есть что-то такое, чего нет у них.

К слову, перед лицом смерти Малфоям удается-таки повернуться к друг другу и преодолеть эмоциональную отчужденность. Именно этим и определяется так называемая “функциональность” семьи – способностью в критической ситуации подвинуть границы и принципы и проявить необходимую гибкость. 

Скажем, пренебречь режимом в случае усталости или болезни ребенка (не требовать от девочки, поссорившейся с подругой, выученных на отлично уроков, – если семья ригидная), либо собраться и выполнять требования врача (когда нужен прием лекарств по расписанию и покой – если семья хаотическая). 

Недаром идеальной семьей выглядит у Роулинг именно Уизли, которые при всей близости отношений между детьми и родителями уважают границы друг друга (“Молли, ты не можешь запретить Фреду и Джорджу. Они действительно совершеннолетние”) и при всей хаотичности жизни в “Норе” блестяще справляются с организацией сопротивления в Ордене Феникса.

А вот семья Мраксов – типичный пример дисфункциональной, хаотической и отстраненной, семьи. Безразличие, а то и враждебность к друг другу, отсутствие социальных контактов, психическая неуравновешенность и вырождение…

Так что, поскольку семейной модели у Волан-де-Морта не было, он смог смоделировать только отношения криминальной группировки, базирующиеся на власти и страхе.

Групповые роли и групповая динамика

И это – еще одна роулинговская находка. В ее романах подробно и тщательно прорисована групповая динамика и представлено распределение всех базовых групповых отношений. 

Вопрос о роли возникает даже в семейной системе – вспомним все ту же семью Уизли, успешность которой обусловлена не в последнюю очередь тем, что каждому из братьев отведена определенная семейная роль. Билл – наследник и гордость семьи, Чарли – добряк и силач, Перси – отличник и карьерист, близнецы выступают в ресурсной шутовской роли…

Труднее всего приходится Рону – собственно, этой постоянной необходимостью дублировать то Гарри Поттера, то собственных старших братьев и вызван его внутренний конфликт, разворачивающийся на протяжении всего семитомника.

В первой части Рон замирает перед зеркалом Еиналеж, увидев себя капитаном команды по квиддичу, в седьмой – слышит, как Волан-де-Морт безошибочно транслирует его тайные страхи: “Нелюбимый сын у матери, которая всегда мечтала о дочери… И девушку не сумел удержать, она предпочла твоего друга… Вечно на вторых ролях, вечно в тени…” 

Рон стряхивает наваждение, осознавая, что его роль – не лидера-одиночки, а командного игрока, и именно его умение играть в команде обеспечивает команде победу.

Согласно известной классификации Р. Шиндлера, существует пять основных групповых ролей: собственно лидер, эксперт, конформист, безоговорочно принимающий политику лидера, оппозиционер и аутсайдер. К этой классификации иногда спонтанно добавляют роли волшебника (отвечающего за связь с тонким миром – в детских группах это особенно актуально; в Хогвартсе в роли волшебника в квадрате выступает, бесспорно, Полумна Лавгуд), генератора идей, эмпата (слушателя), шута и т. д.

Нетрудно заметить, что в “Гарри Поттере” вся эта групповая структура неоднократно и грамотно воспроизведена. Так, в случае “Ордена Феникса” легко подставить под описанные пять типажей Дамблдора, Люпина, Артура Уизли, Сириуса Блэка и Северуса Снейпа, который, конечно, в среде опекающих Гарри волшебников играет типичную роль аутсайдера. 

В случае “группы Поттера” – Гарри, Гермиону, Рона, мечущегося между ролями конформиста и оппозиционера, и Невилла (не аутсайдера в полной мере, но вплоть до последнего тома уверенного, что его номер шестнадцатый). 

В случае Пожирателей смерти… Но тут необходимо прояснить, чем отличается здоровая группа от группы дисфункциональной.

Здоровая группа предполагает низкий уровень конфликтности – при том, что позиция лидера может и обсуждаться, и корректироваться; отсутствие отношений господства и подчинения; опору на достоинства членов группы, знание их сильных сторон; и, наконец, самое главное – сплоченность за что-то, а не против кого-то. 

Типичный пример успешной работы такой здоровой группы – прохождение лабиринта в конце “Философского камня”. “Группа Гарри” пробивается к тайнику, на полную катушку используя ресурсы каждого члена группы и предварительно изолировав “аутсайдера”, который, впрочем, тоже получает свою награду. 

В финале – поскольку у Роулинг все сюжетные концы блестяще сведены и зарифмованы – это мероприятие покажется репетицией к битве за Хогвартс, и тут уже “аутсайдеру”-Невиллу уготована чуть ли не самая важная роль.

Что же касается Пожирателей смерти, то в их группе нарушены все условия здорового функционирования. Сплачиваются они против маглов, фигура лидера сакрализуется, никто не знает, в чем на самом деле заключается ресурс другого, потому что каждый интересуется только собой…

Одним словом, в школьной или домашней беседе с ребенком неплохо бы прояснить все эти тонкие роулинговские моменты. Пусть он, взрослея, окажется с группой Гарри, а не с Пожирателями; с Уизли и Грейнджерами, а не с Малфоями; с ресурсами, а не с травмой.

+1
2
+1
+1
1
+1
+1
+1
+1
Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

Вам может понравиться
Читать

Юношеский (подростковый) возраст – во сколько лет начинается и как долго длится?

Отрочество и юность — сложные и важные этапы становления личности. Молодые люди осознают свое место во взрослой жизни и выбирают направление профессионального развития.